Хорошие музыкальные инструменты в Советском Союзе достать было можно, но делом это было непростым. В музыкальном отделе любого универмага висели на стене или стояли на витрине балалайки, фанерные семиструнные гитары (которые покупали, чтобы переделать в шестиструнку), маленькие скрипочки -“половинки”, и конечно, венценосные монархи – баяны, сияющие рядами блестящих кнопок. Но это были инструменты начального уровня, от которых, если ученик твёрдо встал на непростую музыкальную дорогу надо было переходить на другие – либо импортные, либо “мастеровые”. Мастеров тогда было мало, в музыкальном мире их знали наперечёт, на заказ профессиональной гитары или балалайки вставали в очередь, и ждали иной раз годами – пока появится подходящее дерево, выдержанное в специальных условиях, и надлежащим образом высохшее, или когда у мастера будет время, потому что заслуженные артисты обслуживались вне общей очереди. На такую гитару у моего отца, гитариста-самоучки, средств не было, поэтому сначала он приобрёл чехословацкую гитару Cremona, а потом, накопив денег, поменял её на серийный, но, тем не менее великолепный инструмент гэдээровской фабрики Musima – модель Resonata.
Musima Resonata
Надо отдать должное немцам – работать они всегда любили и умели, и всё, за что бы не брались – делали на совесть, крепко и надолго. Больше ста лет знамениты приборы и бытовая техника Siemens и Bosh, профессиональные фотографы всего мира предпочитали немецкие камеры Leica, а о качестве немецких автомобилей я вообще лучше помолчу, дабы лишний раз не попрекать отечественный автопром. После раздела Германии на ФРГ и ГДР в плане качества ничего не изменилось – немцы остались немцами, пусть и социалистическими, и инструменты фабрики Musima славились не только в СССР, но и во всех странах “социалистического содружества”.
Я хорошо помню день, когда эта гитара появилась в нашем доме. Стоял жуткий мороз, а забирать её нужно было на другом конце города. Отец, поехав, взял с собой одеяло, и вернулся домой с пухлым свёртком, замотанным сверху бельевой верёвкой (скотча тогда в “советской природе” не существовало). Не дав гитаре немного согреться, он сразу размотал одеяло, и насквозь промерзшая гитара сперва покрылась испариной, а затем на верхней деке от резкого перепада температуры везде потрескался лак, и “Резоната” (перейду на любимый русский язык) покрылась, как паутиной, сеткой мелких трещинок. Так гитара, еще и не бывшая в употреблении, получила внешность бывалого инструмента с “историей”. На звучание, кстати, это ничуть не повлияло, и теперь почти каждый вечер отец занимался, упорно штудируя прелюдии Вилла-Лобоса и скоростные этюды Тарреги. Какие-то места у него постоянно не получались, и он опять играл пьесы сначала, подбираясь к тяжёлым местам, опять срывался, и пробовал снова, и снова, и снова.. С одной стороны эти повторы изрядно напрягали, потому-что мне нравилась музыка, и я хотел дослушать пьесу до конца, и в результате каждый раз вместе с отцом мысленно участвовал в очередном фиаско, а с другой стороны (сейчас я это осознаю) развивали мою музыкальную память, и давали наглядное представление о невероятных гармонических возможностях гитары, как инструмента.
И хоть я пока не играл сам, но теперь, когда отец был на работе, доставал толстую пачку гитарных альбомов, и читал предисловия, написанные хорошими искусствоведами. Так я узнал об истории возникновения классической шестиструнной гитары, об великом испанском гитаристе и популяризаторе гитары Андресе Сеговии, прославившемся своими переложениями скрипичных и клавирных произведений И.С. Баха, и о композиторах, писавших свои музыкальные произведения специально для гитары. И еще же в комнате находился волшебный шкаф “Ригонды”, в левом отделении которого лежали эти самые сборники, а в правом – виниловые пластинки. И я пристрастился к гитарной музыке, сам. Доставал пластинки, читал на лейбле: “Мария Луиза Анидо (аргентинская гитаристка). Ф.Сор (Фернандо Сор, испанский композитор), “Менуэт”, или: “Исаак Альбенис, “Гранада”. Больше всего меня поражали своей океанской безбрежностью искрящиеся солнечными, либо мрачно-пасмурными гармониями произведения бразильца Вилла-Лобоса, а Чакона ре минор (пожалуйста, пройдите по ссылке и послушайте!) Иоганна Себастьяна нашего Баха в исполнении Андреса Сеговии (которое, кстати, было записано на граммофон, и только много позже ремастерировано для виниловых пластинок на фирме “Мелодия”!!!) просто уносила в непознаваемый космос..
Фортепиано к тому времени было мной брошено, а время собственных серьёзных занятий на гитаре еще не наступило. Но я уже начинал пробовать играть, когда отца не было дома. Доставал прекрасную Резонату, пытался извлекать звуки из нейлоновых струн, снова клал её на место (а иногда и получалось извлечь что-то благозвучное), и слушал, слушал, слушал пластинки с гитаристами..
А потом с отцом приключилось большое несчастье. Работая на даче на самодельной циркулярной пиле без защитного кожуха, он распилил кисть руки, и очень сильно пострадал. Рана долго заживала, но разрезанные нервы так и не восстановились. Он ничего не чувствовал ею, и играть больше не мог.. Гитара пролежала без дела еще несколько лет, пока в середине восьмого класса я не взялся за неё сам. Правда, занимался только дома, выносить её какое-то время запрещалось. Играть аккомпанемент к песням я научился довольно быстро, подбирая на слух зарисованные в тетрадку аккорды (“1-й блатной, 2-й блатной, и 3-й блатной”, и так далее), но этого мне показалось мало. Тогда я самостоятельно выучил ноты на гитарном грифе, и на нотном стане, и приступил к разбору гитарных пьес из отцовских запасов. Вот воистину, человека можно заставить заниматься музыкой, но толку от этого не будет никакого. А бывает иначе – когда человека невозможно остановить, потому-что любую свободную минуту он использует для того, без чего теперь не может жить – без гитары и гитарной музыки, что и случилось со мной. И помогла мне в этом первая НАСТОЯЩАЯ гитара – чудесная Резоната!
Далее мой путь гитариста был извилист и нелёгок, и несколько раз по этой дороге я сворачивал в другие миры, но – всегда буду помнить те прекрасные дни, когда состоялось причащение к волшебному миру гитары.
Было это в лета от рождества Христова 1978-1983.
Подписаться на новые рассказы в Telegram-канале “Фонарик путника”