Сегодня не будет смешных фоточек и завтраков в «минималистском» стиле. Бегать тоже не могу — заболело колено правой ноги, решил не травмировать и подождать пару дней. Но поскольку не потрачена энергия физически, то начинает работать голова, и поток воспоминаний плавно протекает сквозь — от левого уха к правому, потом наоборот, а иногда завихряется и подступает к …. макушке (чуть не сказал — сахасраре). И вот вам сегодняшняя картинка, для меня она всегда живая.

Предыстория

В 1990-м году я вступил в Сахаджа-йогу, духовное учение, которое по сути является интегральной мировой религией. Люди, близкие по возрасту, помните начало 90-х? Неестественно весёлые кришнаиты в шафранных одеждах и мутными голубыми глазами, и их женщины в неопрятных грязных сари (ни одна индийская женщина, даже из бедноты такое себе на позволит надеть), позже — адепты Белого братства, Аум Синрикё и прочие (не считая мормонов с библией, шастающих по квартирам) — духовный вакуум, образовавшийся с крахом советской идеологии стремительно заполнялся.. Мне повезло — сахаджа-йога оказалась не тоталитарной сектой с денежными поборами, а настоящим и цельным духовным учением. Жизнь моя резко поменялась — я бросил курить, употреблять алкоголь, прекратил случайные встречи с девушками, и начал медитировать и духовно, так сказать, расти)). В сахаджа-йогу пришло много очень разных людей — от интеллектуально подкованных искателей истины со стажем до простых работяг: сварщиков, строителей, рабочих. Жили в целом дружно — гордыня (она же эго) не приветствовалась, и ей предстояло раствориться в потоке медитаций и чисток, дабы открыть Сердце (анахату-чакру) и возлюбить всё сущее. Идея мне пришлась по душе и я искренне влился своим маленьким ручейком в эту большую реку. Духовным лидером Сахаджа йоги была женщина из Индии, Шри Матаджи Нирмала Деви. «Мата» — на санскрите — Мать. В учении она была гуру, и она же утверждала что является инкарнацией Богини, Матери Мира. Принимать или не принимать это как истину — было личное дело каждого, а я принял, получив свои доказательства. В йоге я получил множество уроков, как приятных, так и не очень, и вот об одном из них и пойдёт рассказ.

История

Осенью 1991 года я вернулся в Новосибирск после двухлетнего пребывания в Москве — мама вышла замуж и уехала в Набережные Челны, оставив мне двухкомнатную квартиру. Мой дом довольно быстро превратился в место, где проходили коллективные медитации, чистки чакр, просто встречи с чаепитиями (никакого алкоголя). Разговоры о духовном, и как шутил мой друг Артур, спортсмен и мастер восточных единоборств: «За сарказм — 20 отжиманий!», в общем ни тебе сплетен, ни осуждения недостатков других людей. А на дворе тем временем стоял ноябрь 1991 года.. Пустые полки магазинов, ежедневная чехарда со стремительно дешевеющими деньгами, талоны, на которые ничего нельзя купить.. Меня выручали мамины запасы в большом фанерном ящике на кухне — крупы и пакетики советского быстросупа с зубчатыми колечками вермишели м катышками сухого мяса. На улице стало небезопасно — власть исчезла, зато появились стайки молодых бандитов, чувствующих себя абсолютно безнаказанными, и буквально делающих всё, что им хотелось. Ещё недавно сплочённые общей идеей советские граждане — рабочие и трудовая интеллигенция заперлись по своим квартирам, самым популярным бизнесом стала установка решёток на окна 1-2 этажа и металлических дверей. В один из редких вечеров, когда я был дома один, после вечерней медитации под умиротворяющую индийскую рагу, исполняемую на вине (вина — музыкальный инструмент, по преданию на нём играет богиня Сарасвати, покровительница творчества и искусств) я вышел на улицу, чтобы позвонить другу. Вышел в трениках и лёгкой куртке, телефон-автомат (из которого шпана раз в неделю вырывала с корнем трубку) висел на углу соседнего дома. Состояние после медитации было спокойно-умиротворённое, лёгкое. Идти было метров 50-60, в ладони были зажаты три-четыре двухкопеечные монеты, которыми кормился телефонный автомат. Но дойти до него сразу было не суждено: из-за угла вывернулась огромная фигура в расстёгнутом на груди полушубке и шапке, сбившейся набок. Он заорал: «Стоять, ссука!!!» и ринулся на меня. Я просто остановился и наблюдал, переключив внимание на сахасрару (высшую чакру, что находится на темени головы у каждого из нас). Верзила подлетел, и с криком: «Убью, ссука!» схватил меня за грудки и поднял в воздух. Куртка натянулась, но выдержала, а я взлетел как пёрышко. Верзила тряс меня, как молодой тополёк, а я как-то отстранённо (будто это был не я) произнес трижды: «О Мать! О Мать! О Мать», обращаясь к Великой Матери. Внезапно гигант перестал болтать моим телом в разные стороны, потряс головой, и потрясённо сказал: «Ты чо?». Затем он осторожно поставил меня на землю, поправил съехавшую набок куртку, отряхнул, и всё время приговаривал: «Ты кто? Ты чо это, а? Парень… Ты чо????». Я ответил: «Да позвонить вышел» — и разжав ладонь, показал ему двухкопеечные медяки. «А-а-а.. Ну это.. Извини.. Обознался..», и махнув одной рукой, и сжимая в другой свою помятую шапку побрёл во мрак разбитых фонарей улицы Зорге, бормоча что-то под нос.. А я пошёл дальше, звонить своему прекрасному, покойному ныне другу Олегу Долгову, чтобы пригласить его в гости, и провести остаток вечера за спокойным музицированием на гитарах или прослушиванием прекрасной музыки, выбор то был большой — от Стинга до Билла Эванса и Джона Маклафлина.