История эта произошла зимой 1990 года, и как всегда, она не обойдётся без предыстории. В Новосибирске, в ходе моей личной эволюции от политических и бардовских песен в сторону рок-музыки у меня появилась подружка, по имени Вика. Если и можно вновь поднять бессмертную тему: “Возможна ли дружба между мужчиной и женщиной”, то эта история может стать настоящим эталоном дружеских отношений, хотя и весьма непростых в силу и пола, и темперамента, и воспитания, ведь Вика была ярко выраженным неформалом, а я – относительно благополучным студентом 2 курса истфака. Она поступила в музыкальное училище на эстрадное отделение, и училась играть на ударных инструментах, я же штудировал тома классиков марксизма-ленинизма и труды советских историков, но Музыка, великая фея, объединяла ещё и не такие противоположности. Основной нотой её бескомпромиссного характера в ту пору (а мы общаемся и сейчас) являлась непоколебимая уверенность в себе и своём мнении, которая зачастую выражалась очень ярким и весьма саркастическим способом, и, видимо это привело к конфликту с одним из педагогов училища Мездриковым (которого Вика презрительно именовала “Мездрёй”), и отчислению с эстрадного отделения. Познакомил нас общий друг Роман (ныне блестящий пианист, композитор, педагог, и автор уникального курса по спонтанной импровизации), приведя на репетицию барабанщицу с палочками и ручной белой крысой с красными глазами по имени Мышка. Крыса на Вике просто жила, периодически высовывая свой дрожащий розовый носик то из лохматой нечёсаной шевелюры, то из дырки подмышкой в старом свитере (хозяйка совсем не парилась починкой дырявых джинсов и других предметов гардероба), а Вика играла на барабанах, периодически отпуская в мой адрес язвительные замечания: “Блин, задолбал твой совок! Ты ещё головой всегда кивай на первую долю!” и иногда даже швыряясь барабанными палками. Но тем не менее, репетировали в ДК “Металлург” и даже сыграли несколько концертов (а у меня даже своей электрогитары тогда приличной не было..).

Художник Оксана Руденко

Вика умудрялась зарабатывать кое-какие деньги изготовлением бисерных фенечек, которые покупали расплодившиеся в ВУЗах города хиппи и “сочувствующие”. Общение с ней во многом было мне на пользу, поскольку по части “спустить с небес на землю” ей не было равных, а моё слегка зашкаливающее юношеское самомнение очевидно нуждалось в подобной коррекции. Но за “своих” Вика всегда стояла горой, а чувство страха ей было неведомо от рождения, и однажды это очень смешно и круто проявилось в столовке, куда мы пошли перекусить во время долгой субботней репетиции. Вика осталась, а я, басист Слава, и клавишник и флейтист Рома пошли подкрепиться. Денег у студента особо не водилось, и стипендию свою я весьма экономил, считая каждую копейку, потому-что просить у матери на карманные расходы было уже неудобно, в свои 22 года. В столовке нас встретили тарелки, стоящие на никогда не ржавеющей металлической ленте раздачи, полные винегрета, салатов, и кусков жареного минтая и куриных бёдер поверх слипшейся вермишели или жёлтого картофельного пюре с крохотным озерцом коричневой подливы. В субботний день было пусто, и кроме нас обедали всего 2-3 случайных прохожих. Подойдя к стойке раздачи, я посмотрел, что подешевле, и попросил пергидрольную матрону внушительного вида в огромном марлевом колпаке и белом халате подать мне минтая с картофельным пюре. Матрона грозно зыркнула на меня, и швырнула на разнос тарелку с огромным окорочком, приправив его грозным окриком: “Дома будешь есть как хочешь, а здесь ешь как я сказала!!”, уперев руки в боки с видом местной леди Макбет Ленинского района. Окорочок стоил дорого, и брать я его не стал, а вернувшись на репетиционную точку, мы с возмущением рассказали Вике о произошедшем. На лице нашей Пеппи Длинный Чулок появилась радостная улыбка, она поддёрнула вверх свои рваные в разных местах и постоянно сползающие джинсы, и скомандовала: “За мной!”, и таким образом вся компания снова очутилась в столовке. Прямо с порога Вика громко завопила: “Ша! Где тут эта курва? Кто тут моего гитариста окорочка жрать заставляет, а? Ты у меня сейчас сама их все съешь!”. Повариха выглянула из дверного проёма и увидела растрёпанную ведьму с горящими глазами, увешанную кожаными и бисерными фенечками и с белой крысой на плече, сверкающей злыми красными глазёнками. Она громко и растерянно сказала: “Мамочки..” и поспешно ретировалась в служебное помещение. Вика разорялась ещё минут пять, редкие посетители очевидно наслаждались скандалом, радостно улыбаясь и вполголоса обсуждая бегство наглой поварихи, пока, наконец, на пустую раздачу не вышла другая повариха, и не извинилась за подругу. Вика требовала, чтобы та принесла извинения лично, а то она за себя не отвечает, но посрамлённая хамка не нашла в себе сил выйти и принять поражение по всем правилам. Пообещав напоследок “сровнять эту рыгаловку с землей” довольная собой Вика махнула нам рукой, показывая, что спектакль окончен, и мы, хохоча до упада и хлопая себя по коленкам и бёдрам, вернулись к прогону наших песен. Эта короткая история – просто набросок к характеру Вики Ляпиной, яснее будет и то, как развивались наши отношения дальше.

Поварихи СССР

Потом Вика покинула группу, а потом и все её покинули. Роман и Слава поступили на эстрадное в “музилище”, Вика уехала в Москву, а вскоре и я оказался там же, в поисках хорошего преподавателя эстрадно-джазовой гитары. Выживать приходилось разными способами, и снова увидевшись с Викой, я узнал, что её бисерное плетение вышло на довольно высокий художественный уровень, и теперь она работала как на заказ, так и на продажу на Измайловском рынке, и ей требовался продавец, а мне отчаянно были нужны деньги, так что мы разделили обязанности – Вика спокойно работала дома на квартире, снятой у хипушки Ирки-Шафирки, а я морозил нос в Измайлово, расхваливая неувядающую красоту девушек и женщин, примеряющих на себя весьма красивые серьги и браслеты из бисера с вплетёнными полудрагоценными камнями и смахивая с этюдника тихие крупные снежинки, падающие на землю с серого московского неба.

Вернисаж в Измайлово

А в тёплое время года Вика сама “выползала” в Измайлово, вот там она примерно в мае-июне 1990 года и подцепила Брюса. Брюс был высокий американец лет сорока, в 2 раза старше нас, с бородой, заплетённой на конце в косичку, голубыми глазами, и плетёным же в косичку хвостиком на голове. Высокий, мужественный, в качественных американских джинсах, и крутых ботинках из жёлтой кожи на толстых подошвах. Вообще, познакомившись сперва с Викой, а потом и с остальной нашей компанией, Брюс пошёл на должностное преступление, и ему сильно повезло, что мы не оказались агентами КейДжиБи. Будучи высококвалифицированным строителем, он приехал в СССР по контракту с правительством США для строительства нового посольства США, и в этом контракте был пункт, запрещающий любые личные контакты с гражданами СССР. Но есть ли сила в этом мире, сильнее любви? Сначала Брюс купил у Вики один комплект украшений для своей законной супруги, затем – второй, а после стал появляться каждые выходные рядом с торговым местом симпатичной девушки у гостиничного комплекса “Измайловское”, явно проявляя знаки внимания к эмансипированной советской хипушке, и глядя на неё влажным чувственным взором. Однажды, дело было вроде бы в ноябре 90-го, Вика позвонила мне, и сказала, что Брюс купил 4 билета в “Олимпийский” на какой-то рок-концерт, и она приглашает меня присоединиться. Я с радостью согласился, и вот тут, собственно, и начинается история про звёздный пинок великого рок-гитариста Стива Хауи.

Состав участников концерта я увидел уже на больших афишах у Олимпийского: в первом отделении выступал певец Лео Сэйер, знакомый мне по пластинке фирмы “Мелодия”, очень симпатичный человек с густой шапкой волос в мелкое колечко, чем-то похожий на молодого Андрея Макаревича, а во втором отделении – знаменитая группа Asia, некоторых музыкантов которой я заочно знал и очень уважал по их работе в других знаменитых группах: Джон Веттон из King Crimson, Стив Хауи из Yes, и Карл Палмер из Emerson, Lake & Palmer. Заняв места в середине зала, мы окунулись в атмосферу концерта настоящих штатовских “фирмачей”. Лео Сэйер был очень неплох, но всё равно все ждали начала второго отделения. И вот тут началось настоящее волшебство! Сейчас, имея большой опыт посещённых концертов, и собственных выступлений в качестве музыканта, в том числе и на больших аппаратах, мне кажется, что в том шоу идеально было всё: и звук, и свет, и работа музыкантов, профессионалов высочайшего класса. Конечно, команду, я это понимаю сейчас (да и аппаратуру, и свет) они наверняка привезли с собой, а тогда было чистое наслаждение, и вокал Веттона, хорошо знакомый по альбому группы Кинг Кримсон Red проникал прямо в душу и в сердце. Всю эту непередаваемую словами красоту снимал телеоператор центрального телевидения, перемещавшийся с камерой на плече по сцене. Затем настал момент, когда музыканты оставили сцену, все кроме Джона Веттона, который снял с себя бас, передав его рабочему сцены, и взяв акустическую гитару Ovation. Сцена и зал погрузились в почти полную темноту, и лишь фронтмен группы, на котором сошлись лучи юпитеров, запел акустическую балладу, искусно аккомпанируя себе на гитаре. Но телеоператор был тут как тут, и снимал, снимал.. Беда была только в том, что он тоже потерял ориентацию во тьме, и занял позицию съёмки прямо перед вокальным микрофоном Стива Хауи (который пел местами подпевки вторым голосом). По сценарию, на последних строках баллады на сцене зажигался свет, Карл Палмер сидевший за барабанами делал длинный брейк, и на сильную долю музыканты разом вступали, причём Хауи должен был ещё и запеть. И вот – свет! Музыканты выбегают на сцену, Хауи хватает у рабочего сцены свой инструмент (не помню точно, какой, за концерт он поменял штук 6 гитар, и Les Paul, и Fender Stratocaster, и модный в те годы Ibanez с острым пером), и подбегая к своему микрофону видит застывшего телеоператора, снимающего Веттона. Дальше произошло следующее: Стив Хауи совершенно естественно, без каких-либо колебаний, увесистым пинком длинной ноги в кожаных штанах в обтяжку и обутой в ковбойский сапог под откляченный зад, отправил оператора в сторону, но совершенно точно успел вступить гитарным риффом в конце брейка и запеть! Многие зрители ничего этого даже и не заметили, неотрывно глядя на солиста.

Asia выпустила концертный альбом по итогам тура в СССР

Концерт закончился, мы ехали в метро молча, говорить совершенно не хотелось, я только пожал руку Брюсу и поблагодарил его за полученное удовольствие. Вскоре всё поменялось и в стране, и в мире.. Рухнул “колосс на глиняных ногах”, наш прекрасный и ужасный СССР, я вернулся в Новосибирск, а Брюс (по словам Вики, “рождённый угадывать мои желания”) развёлся с женой в далёкой Техасщине и увёз бывшую барабанщицу группы “Второй ветер” в Америку обетованную.. И уже, кажется, заголосило совковое женское коллективное бессознательное голосами группы “Комбинация”: “Амирикэн бой, уеду с тобой..”.. Начиналась новая эпоха 90-х с её “братками”, киосками обмены валюты и “либерализацией экономики”. Много воды утекло с тех пор, но в памяти жив тот волшебный вечер в Олимпийском, и обаятельный Джон Веттон, и как циркач жонглирующий барабанными палочками Карл Палмер, и конечно, звёздный пинок Стива Хауи. Слава им всем, и ныне живущим, и уже ушедшим в мир иной..