В одном из своих предыдущих рассказов, «Про мопеды и мотоциклы 1976» я уже писал о всеобщем мотоциклетном равенстве и братстве в СССР, но ничего не сказал о собственном мопеде. Пришла пора, ведь это тема для отдельного рассказа.

Зайти придётся издалека, ведь сюжетная линия не только в романах, но и в реальной жизни часто бывает извилиста и непредсказуема. Итак, после лета, проведённого у бабушки в Семипалатинске я вернулся домой, в Новосибирск, совершенно больной. Может быть простыл, стоя на рыбалке в холодной иртышской воде, сейчас трудно вспомнить, но главное — я всё время покашливал, слабость накатывала, видимо, была небольшая температура. Бабушка как-то не отследила, в общем — вернулся не здоровым. Меня ждал шестой класс, а лето закончилось. Линейку я как-то отстоял, а на уроках стало плохо, поднялся жар, доплёлся кое-как домой, позвонил маме на работу.. К вечеру стало совсем худо, наутро вызвали врача, потом скорую. А дальше с горы покатился ком, сначала небольшой, но очень быстро растущий ком событий, который облепил, как снеговик, со всех сторон 12-летнего мальчишку. Больница — анализы — рентген — пневмония — антибиотики — капельницы — утренний обход — антибиотики — таблетки в пластиковых мензурках — уф, выписали.

Типичная советская больница, постельный режим..

Но болезнь не собиралась отступать..

Месяц занятий пропущен, нужно догонять одноклассников, сижу в классе, как инопланетянин и ничего не понимаю, примерно пару недель, затем — рецидив пневмонии, да еще хуже! Теперь она двусторонняя, и по ней стреляют орудия крупного калибра: пенициллин, ампициллин, бициллин, а сверху засыпают всяческим конфетти, типа пипольфена, витаминов B6 и B12, димедрола. Вспоминая, сколько антибиотиков в меня влили и запихнули в виде таблеток, я удивляюсь, как вообще остался жив, наверное, светился ночью зелёным призрачным светом, как пенициллиновая плесень в тёмном погребе. А после выписки организм дал адекватный ответ усилиям врачей — пневмония ушла, но уступила место бронхиальной астме. Я стал астматиком, и до весны дожил кочуя из дома в больницу и обратно, нося в пакетике карманный ингалятор и лекарства. До сих пор помню резиновую грушу, которую нужно было качать кистью, чтобы лекарство распылялось в гортань. Бедная моя мама, сколько она пережила за эту страшную зиму!

Хотя, были и в больнице весёлые моменты..

В мае по какому-то блату родители меня устроили в лёгочный санаторий в селе Мочище на берегу Оби. Там я продержался пару недель, но потом зацвело что-то токсичное, и опять начались страшные приступы.. Надо сказать, что тогда в принципе многие советские люди очень верили в партию, правительство, строительство коммунизма. Не все, конечно, но большинство. В советскую медицину, самую лучшую в мире, тоже верили. И мама верила, и я верил, хотя с каждым днём всё меньше и меньше. Я не хочу ни в чём винить советских врачей, нет, я благодарен за все усилия, которые они предприняли для спасения моей жизни. Просто тогда была такая методика лечения, и уж будьте уверены — бифидобактерии для восстановления микрофлоры кишечника точно никто не прописывал..

Потом вмешался отец. Он вообще был человек мрачноватого характера, но, нужно отдать ему должное — был реалистом и в сказки не верил. Он приехал, забрал меня из лёгочного санатория, привез на дачу и сказал: «Саша, я купил тебе мопед. Больше — никаких лекарств. Купайся, плавай, бегай, катайся, впереди всё лето. Давай, сынок.». Он показал мне, где сцепление, и как оно работает, где тормоза, и как заводить трескучий двигатель Д-1, а затем уехал на всю неделю в город, ждала работа. Мопед был не новый, с немалым пробегом (позже я узнал, что отец купил его у какого-то запившего соседа по гаражу за 25 полновесных советских рублей), но вполне себе заводился и ездил. Вот только у меня не было никаких знаний о принципе работы двигателя внутреннего сгорания, и мопед у меня «не ехал», что, в общем-то, только на пользу и пошло.

Мопед – это не игрушка..

После больниц я сильно располнел, поскольку практически не имел физической активности, лицо было мучнисто-белого цвета, не так должен выглядеть нормальный мальчишка двенадцати лет.. Но — во дворе стоит собственный мопед! А отец вчера налил половину 5-литрового бензобака! Теперь и я крутой! Вообще, строго говоря, «Рига-7» — это даже не мопед, а мотовелосипед, и у него даже не было стартера. Зато у него были педали! Заводился он так: нужно было разогнаться, как следует, как на обычном велосипеде, а затем отпустить сцепление. Если повезёт, и нигде ничего не засорилось и не слетело — заведётся и поедет. И вот, я завожу мопед в небольшую горку, пыхтя и обливаясь потом (он тяжёлый, это ведь не велосипед!), сажусь в седло, несусь с горы, крутя педали, отпускаю сцепление — не заводится! И снова, и снова, и снова.. И так — 3 дня, упорства мне было не занимать. Вечером в пятницу приезжает отец, бегу к нему — говорю: «Папа, он не заводится! Вообще не работает!». Отец подходит, смотрит на мопед, потом на меня, потом на мопед, потом снова на меня и говорит: «А ты бензокран открыл? Как он у тебя заведётся, если бензин не поступает?» — и показывает мне этот краник. И точно, прямо под бензобаком есть такой, откроешь — и потёк бензин по чёрной резиновой трубочке с крохотными трещинками, а не открыл — бегай, заводи..))

Мопед – это наука!

Целых 2 дня я гордо гонял на мопеде, треща двигателем, окутанный сизым дымом! О, как было круто проноситься мимо знакомых девчонок на берегу озера! Рубашка развивается, волосы развиваются, ветер свистит навстречу! Но отец вечером в воскресенье уехал, а мы с “Ригой-7” остались, и в утро понедельника он опять перестал заводиться.. Всю неделю я пробегал с ним в гору и с горы, в перерывах — плавал в озере, ел с кустов малину и смородину, ходил с братом и дедом за грибами в дальние березовые перелески, а потом снова заводил этот чёртов мопед! Вечером в пятницу вернулся отец, диалог полностью повторился, только в этот раз причиной был не бензокраник, а упавший и волочившийся по земле провод насвечника от катушки зажигания. И как я этого не заметил..Вскоре я научился более-менее успешно заводить и обслуживать свою нехитрую мототехнику, но, тем не менее, часто приходилось таскать его на себе. На жаре он перегревался и глох, иногда и просто глох, без жары и объяснения причин, так что приходилось возвращаться на педалях, иной раз за 7-10 километров. К чему же был столь долгий рассказ о обычном лете советского подростка, как думаешь, читатель?

Просто перестать болеть..

А всё дело в том, что с первого дня на даче я просто забыл про бронхиальную астму. Я настолько увлекся мопедом, что психологически абсолютно переключился с болезни и приступов на развесёлую и беззаботную пацанскую жизнь. К концу августа я покрылся коричневым загаром, похудел, окреп, и стал совершенно здоров. Ингалятор в специальном чехле какое-то время попадался на глаза, как напоминание о том, во что может неожиданно превратиться твоя жизнь, пока его не подарили какому-то страждущему на маминой работе..

Так всё и было в лето от рождества Христова 1979-е.

Подписаться на новые рассказы в Telegram-канале “Фонарик путника”