С 1973-го по 1978 год каждое лето я проводил у бабушки, в казахстанском городе Семипалатинске. Но половину времени, проведённого там, я жил у своего родного дяди, дом которого был в 10 минутах ходьбы от бабушкиного. Хорошо помню его однокомнатную квартиру в “хрущевке” на первом этаже, в которой летом всегда было настежь открыто окно, из которого виднелись большие тополя, покрытые шапками июньского пуха, и огромная куча шлака у кирпичной стены соседней кочегарки, который местами дымился. Мы с пацанами-казачатами с пятого этажа, где жила многодетная семья, частенько бегали туда, ковыряли палками эту кучу, и выковыривали раскаленные угли, пытаясь разжечь костер из веток и комков пуха, до тех пор, пока из кочегарки не выходил хмурый мужик с совковой лопатой, и не показывал нам здоровенный грязный кулак. С этой казахской семьёй у меня связаны два воспоминания. Первое: однажды, когда я был ещё совсем маленький, лет пяти, то привел всю эту ораву в гости. Мама ещё не вернулась обратно в Новосибирск, и встретила всех чаем с печеньем, потому-что никогда ни один гость не уходил из нашего дома без угощения. Казачат была куча, мал-мала меньше, сейчас не помню, но не меньше пяти – это точно, и все мальчишки. Мама в это время, оказывается, разбирала мою старую одежду, из которой я вырос. Не спросив меня, она подозвала ребятишек, и начала примерять на них мои пижамы, рубашки и шорты. Одеты они они были в какое-то грязное рваньё, а теперь стали – в совершенно приличные вещи, только мордашки так и остались тёмно-чумазыми. Я смотрел с недоумением на происходящее, но маме привык доверять, и просто ждал, думал, может быть это такая игра? Но, одевшись, они загалдели и побежали к себе наверх, наверное – хвастаться своей матери, а я -вслед за ними со слезами и криком: “Вы куда? Отдайте мои вещи! Да стойте вы!!!”. Потом я со слезами обратился к маме: “Зачем ты им отдала мою пижаму???”. Мама обняла меня и сказала: “Сынок.. Ту уже вырос, и пижама, и рубашки – всё теперь тебе малое.. Не переживай, я куплю тебе новую пижаму!” – и успокоила меня. Хотя осадок, как говорится, остался, ведь я был совершенно не готов к такой ситуации, но – спустя какое-то время привык, и понял, что не нужно жадничать, особенно, если речь идет о вещах, с которыми нужно просто расстаться. Вторая история – как мальчишки из казахской семьи на следующий день позвали меня в гости. В квартире на полу лежал большой ковёр, а на ковре стоял большой круглый стол на очень маленьких ножках. Это был дастархан.

Типичный дастархан
Типичный дастархан

Стульев не было, все сели на пол вокруг стола. Сел и я, крутя головой по сторонам, но так и не увидев более никакой мебели, кроме маленькой тумбочки в углу. Всё это было крайне удивительно и непривычно для меня. Вскоре с кухни появилась хозяйка семейства и старший мальчик, они несли блюдо с угощением, горячий железный чайник с кипятком, и пиалы. Разлили чай по пиалам, мальчишки тут же перелили его по блюдечкам, и стали прихлёбывать и дуть, поднимая облачка пара. Мне предложили взять с блюда кусочек чего-то, похожего на жареное тесто. Я взял, откусил, оказалось что это очень жирно и довольно вкусно. Так я впервые попробовал казахские баурсаки. Сахара на столе не было, и руки никто перед присаживанием за стол мыть не заставлял (более того, подозреваю, что конкретно в этой семье руки вообще никогда не мыли). Тем не менее, долг гостеприимства был отдан, а мне досталась хорошая наука о том, как живут люди другой национальности.

Примерно так, только более чумазые, и без юрты.
Примерно так, только более чумазые, и без юрты.

Мама обычно вскоре уезжала, а я оставался, на всё лето. Дядя Володя (младший брат мамы) был высок, строен, кудряв, и очень популярен среди девушек. Носил приталенные рубашки с большим воротником (их ушивали по бокам, прострачивая на машинке), “цепочку” (с ударением на первом слоге) и брюки-клёш, как и было положено моднику в то прекрасное время. Чуть позже он приобрел мотоцикл “Минск”, и стал вдвойне неотразим. Утро обычно начиналось походом на городской пляж Иртыша, идти до него было недалеко, (я описал это в одном из предыдущих рассказов “Семипалатинские кузнечики”). В газету заворачивались 4-5 варёных вкрутую яиц, пара сочных помидоров, горбушка хлеба и “в тряпочке – соль” (Б. Окуджава), и подпрыгивая от нетерпения я вприпрыжку старался поспеть за широким шагом длинных дядиных ног. Придя на пляж, дядя обнажал худое мускулистое тело, оставив на себе лишь узкие плавки и модные чёрные очки, и начинал задумчиво рассматривать отдыхающих ищущим взглядом. Я же шумно плюхался в прохладную и прозрачную иртышскую воду, разгоняя стайки мальков, и время от времени вылезая погреться. Определившись с кандидатурой, дядя подзывал меня, маня пальцем, и начинал жарко шептать в ухо: “Саш, смотри, видишь девушку в голубом купальнике? Что? Да не эту, не толстую! Вон ту! Видишь, чёрненькая? Ага! Значит так, идешь к ней, спрашиваешь как зовут, и приходишь ко мне, понял?”. “Ага, понял!” – радостно кричал я и бесстрашно (а чего мне было бояться, в самом деле?) мчался к местной красавице, чтобы завести разговор. Как сейчас понимаю, я уже тогда был профессиональным продавцом. Я начинал нахваливать дядю, какой он красивый, умный, начитанный (чистая правда, дядя много читал и был довольно эрудирован), а ещё у него дома магнитофон с крутыми записями и он очень, очень сильно хочет с вами, Лидочка (Леночка, Юлечка, Наташенька) познакомиться! На этом месте девушка (и до того уже вовсю улыбающаяся) начинала смеяться, и либо говорила, чтобы дядя подошёл и познакомился с ней сам, либо сворачивала свое покрывало (полотенце) и вместе со мной шла знакомиться с таким уникальным принцем. Дальше все одевались и шли немного погулять в город, где мне покупали мороженое и затем отправляли к бабушке. Бабушка неодобрительно поджимала узкие губы и спрашивала: “Опять он на пляже девку подцепил?”. Чем там дальше заканчивались дядины знакомства, я не знаю, но примерно догадываюсь :). Подолгу он ни с кем не встречался, я же продолжал выполнять роль добровольного сводника, причём ни разу не получил отказа, а вот дядя пару раз получил. Мне он всякий удачный раз с улыбкой говорил: “Учись, студент!”. Я учился, но, видимо, зря. Не в моей природе оказалось мастерство пикапа, и пришлось прожить свою жизнь честным парнем, который всегда (ну, почти всегда..) женится 🙂

Иногда дядя Володя устраивал себе половое воздержание на пару дней, и тогда мы с ним катались на мотоцикле, покупали шашлык на тонких алюминиевых шампурах, купались в иртышских протоках, а потом ехали домой и врубали музыку. Модной темой тогда была группа Cerrone с альбомом Supernature, эту песню мы включали по многу раз, она была длинной, но не утомительной, а какой-то завораживающей. Слов я не понимал, конечно, но жадно вслушивался в звучание английского.

Конечно, не обходилось без пластинок Адриано Челентано и Демиса Руссоса, а еще песен из мюзикла “Ах водевиль, водевиль”

Когда у дяди было хорошее настроение, он водил меня в кафе национальной казахской кухни, где заказывал знаменитую дунганскую лапшу. Вообще, на вид это была обычная столовка, и не очень-то чистая, но как же божественно пахла баранина в огромном, булькающем чугунном котле! Повариха подхватывала длинной двузубой вилкой с большого блюда ком широкой и длинной лапши (которую и бросала в здоровенную эмалированную миску, взятую из стопки, стоящей перед ней), а повар-казах зачерпывал здоровенным половником огромную порцию из котла, и щедро заливал лапшу мясом с подливкой. Стоила эта вкуснейшая и очень сытная еда совсем недорого (привет тебе, СССР! Эх, СССР..), и её мог себе позволить каждый, по цене обычной столовой.

Дунганская лапша (видимо, одна из разновидностей лагмана)
Дунганская лапша (видимо, одна из разновидностей лагмана)

Как видишь, читатель, лето было прекрасным! Мальчишке не так уж много нужно для счастья, вот только по маме иногда сильно скучал.. А когда мне надоедали дядины похождения, я уходил на 2-3 дня к бабушке, и жадно читал книжки, об этом я написал в рассказе “Семипалатинские кузнечики”. А еще летом 1977 года я впервые услышал у дяди группу Pink Floyd, альбом The Dark Side Of The Moon, который навсегда впитался в мои кровь, ум, вкус и память, как горько-сладкий яд, да так там и остался. Гитарные соло Дэвида Гилмора я знал наизусть, вот только насвистеть в точности не получалось, слишком высокие он брал ноты на грифе, но.. Об этом – в одном из следующих рассказов!

Понравился рассказ? Не забудьте поставить лайк и подписаться, это будет полезно автору для продвижения канала. Спасибо, что ты сейчас здесь, читатель!

Подписаться на новые рассказы в Telegram-канале “Фонарик путника”